Город – это митинг

Принятый Думой закон против митингов – признак непонимания властями сути города. И ведет к смене власти

Город есть неизбежное и естественное порождение человеческой культуры. Ни одно из человеческих обществ не обошлось без города, большого или малого. Люди всегда создают себе общее место, в котором пребывают. Будь это укрепление от врага, место торга или место поклонения, человек проявляет свое существо в соседстве и со-пребывании с другими людьми.

Свежепринятый Думой закон демонстрирует не тактические просчеты и даже не стратегическую недальновидность, а непонимание самих принципов устройства человеческого городского общежития. Городское пространство — это место реализации городского общества как городского. Это естественное место пребывания людей, живущих в городе — по рождению или по выбору. Эта реализация может и должна принимать всевозможные формы — от торговли жителей друг с другом до общего празднования, от уединенного гуляния до совместного высказывания или действия. Различные варианты этих форм создаются или складываются стихийно, образуют традиции, исчезают за ненадобностью, но одушевляет их неизменно со-жительство людей в тесной близости, естественное положение вещей для человеческого рода.

Такое сожительство естественно же разворачивается в кругу пространственных типов, набор которых не сильно изменился с тысячелетиями — на дороге и на перекрестке. Дорога — всякое протяженное место, по которому люди ходят: улица, проспект, бульвар. Перекресток — всякое место встречи и остановки, будь то собственно перекресток, площадь или двор. Город эпохи модернизма и порожденного им тоталитаризма был намеренно лишен перекрестков: в городе модернизма они стали транспортными развязками, в тотальном городе общество, обращенное в массы, должно было идти верным путем, не останавливаясь и не задавая себе вопроса о направлении движения. Площадь допускалась только как вещь в себе, как эстетическое явление, а не как местопребывание общества.

Читать текст полностью Это положение вещей по инерции сохранялось до самого последнего времени, более того, площадям, утратившим эстетическое значение, была вменена сугубо материальная ценность, что даже нашло отражение в языке, где смысл слова «площадь» переместился из сферы городского опыта в сферу недвижимости. Попытки активной части общества вернуть себе площади столкнулись с ожесточенным сопротивлением властного тела, воспринявшим естественное проявление города как угрозу своим амбициям. Одновременно обнаружилось, что городская ткань лишилась площадей, пригодных для проявления городской сути, то есть собраний горожан-граждан. В этом пространственном обстоятельстве обнажилось противоречие формальности сложившихся условностей, изображающих городскую, то есть политическую жизнь, и действительной городской жизни, требующей места для свободной встречи людей.

©  International News Service/National Geographic Society /Corbis / Foto S.A.

Лондон, Трафальгарская площадь, середина 40-х годов XX века

Недавняя погоня за перемещающимися гражданами, желающими встретиться друг с другом, попытки огородить потенциально «опасные» общественные пространства и последовавшее за ними принятие поправок в закон о митингах и административный кодекс демонстрируют сочетание непонимания самого устройства города как явления с непониманием смысла законодательной деятельности. К сожалению, это непонимание нельзя счесть полезным, провоцирующим поиск явлением. Это непонимание проявляется в том, что власти проецируют свои заблуждения о городском общежитии на естественное состояние города и привлекают для этого абсурдные доводы и меры противодействия.

©  Getty Images / Fotobank

Рождественский рынок на Староместской площади в Праге. 2010

Преследование граждан за их естественное поведение, разумеется, приведет к возникновению протеста и к отторжению властного тела. Непонимание естественных законов функционирования городской среды приведет к тому, что и самые аполитичные, {-tsr-}то есть не осознающие свою городскую природу граждане начнут ее осознавать и проявлять ее самым неприятным для властного тела образом. Его убеждение в подвластности горожан обманчиво. Перемещающийся самоуправляющийся университет — лишь первый образец неуловимости города, подчинить который можно лишь экстремальными репрессиями, которые в сущности уничтожат город как таковой, как со-общество граждан, избравших его как место жизни. Когда жизни не остается места, она уходит искать его в другом месте. Либо забирает себе все, что ей нужно, невзирая ни на какие преграды.​