Краснодарский художник, не участвовавший в выставке, но имевший к ней отношение (пожелал остаться неизвестным): «Это все только на пользу его имиджу»

Для меня фигура Марата Гельмана — это фигура политтехнолога в первую очередь. Он не простой человек, он четко знает, чего хочет, и умеет манипулировать ситуацией. В его выставочных проектах художник — не главное, главное — то событие, которое он производит, и его роль в нем. Чем скандальнее, тем лучше. То, что произошло в Краснодаре, только на пользу его имиджу — он оказался в роли борца с представителями церкви, а значит, и жертвы. Если бы выставка прошла спокойно — это было бы его поражением. Мне по-своему понятен поступок священника Алексея Касатикова, который подбежал и плюнул ему в лицо во время его прохода среди митингующих. Мы уже привыкли, что художник может вторгнуться на территорию церкви и создать там перформанс. А почему священник не может исполнить перформанс на территории институций современного искусства? Ведь Алексей Касатиков в интервью объясняет свой поступок как перформанс. Гельман, когда ехал в Краснодар, подавал свою выставку Icons как жест примирения с церковью. Но на самом деле ему нужно было обострить конфликт. Ведь обещанные круглые столы, на которые должны были быть приглашены представители и церкви, и власти, и художников, так и не состоялись. Я думаю, что власть это где-то поняла, и потому отношения между ними приняли форму такого конфликта. Здесь, конечно, могут быть и другие подводные камни в отношениях с администрацией края… Потому и начались эти митинги протеста. Может, он и прав, что создает такие события вокруг выставки. Иначе бы он к ней внимания не привлек. Я уверен, что человек он глубоко циничный, и это отталкивает от него.


Владимир КОЛЕСНИКОВ: «Это все подстроено краевой администрацией»

Я оцениваю приезд Гельмана к нам в любом случае положительно, как и приезд Евгения Викторовича Барабанова год назад. Любой визит известного столичного деятеля в регионы — это и привлечение внимания общественности к современному искусству, и возможности сотрудничества у художников.

Если художник, где бы он ни жил, действительно заинтересует своими работами — уверен, что та или иная форма сотрудничества будет ему предложена.

Но осталось все-таки чувство какой-то неудовлетворенности от ожиданий. В прошлом году в Краснодаре был Евгений Викторович Барабанов, и было такое ощущение, что он знает краснодарских художников лучше, чем мы. Было большое внимание ко всем. С Гельманом ситуация несколько напомнила Москву — когда приходишь к известному галеристу и в общем-то ты ему не сильно нужен. Мы, видимо, его очень ждали и мечтали, что вот он приедет и всех рассудит — как добрый барин. Этого не произошло.

Если говорить о самих выставках, Icons — это именно то, что нужно было показать Краснодару, но, возможно, она даже чересчур корректна, и, по-моему, в экспозиции очень не хватало «Тайной вечери» Рауфа Мамедова. Что касается выставки Виноградова/Дубосарского, то этих художников хорошо знают и любят в Краснодаре и поэтому лучше было бы привезти пусть другие работы, но оригиналы, а не принты.

То, что произошло на несостоявшемся открытии 15 мая возле выставочного зала, — думаю, что все это было организовано администрацией губернатора. Три года назад в музее экспонировалась выставка, привезенная Пьером Броше. Там были голые мужские задницы от Гурьянова, Гитлер и Иисус от Монро, спаривающиеся собаки от Шеховцова и прочее из того, что обычно вызывает возбуждение у православных активистов, однако ни одного протеста не прозвучало. А сейчас Гельман привез абсолютно безобидные для всех работы, но на горизонте замаячили 400 миллионов рублей на создание Музея современного искусства. Вот власть и организовала выступление мракобесов, чтобы выдать их позицию за мнение большинства. Теперь сами создадут музей и поставят директором своего «хозяйственника», умеющего правильно осваивать бюджеты.

Если рассуждать о том, кто выиграл и кто проиграл на том открытии… Гельман, вероятно, потерял возможность создать еще один музей, но получил еще больше известности. Краевая власть получила некий ущерб имиджу, но, возможно, она об этом даже не догадывается и считает победой возможность создания Центра современного искусства таким, каким она его себе представляет (с фестивалями народного искусства и православными выставками)


Послесловие Елены СУХОВЕЕВОЙ: что происходит сегодня?

Несколько дней — и все обозначилось, все кругом поделились на твоих непримиримых врагов и друзей. Все, что раньше делалось тихо, внутри небольших сообществ, вдруг лопнуло, как нарыв. Обсуждения в блогах, в прессе… Не успеваешь отслеживать постоянно меняющиеся посты. Каждый кричит — ты за или против Гельмана? Любишь ли ты современное искусство?..

Начался новый этап жизни города. Возникла Краснодарская арт-база (КРАБ), новая площадка для общей коммуникации и выработки решения — каков должен быть Центр современного искусства в Краснодаре. Должен ли он быть один или это должно быть несколько самоорганизованных площадок, которые постоянно будут работать со зрителем? Уже объявлено об открытии новых выставочных проектов. Самый многообещающий — выставку-манифест «Этот цех борется за название образцового» — готовят девять молодых краснодарских художников, объединившихся во временную группу с производным от названия выставки именованием «Цех». Идею возвращения к артельному творчеству в духе 20-х годов ХХ века предложили художники из арт-группировки ЗИП — Степан и Василий Субботины, Евгений Римкевич, Константин Чекмарев.

Те, кто раньше был разобщен, начали бурно обсуждать проблемы искусства и того, как они могут помочь: провести бесплатный фестиваль американского авангардного кинематографа, предоставить место для встреч и лекций. Стали говорить об организации публичного обсуждения, на которое были бы приглашены и представители администрации, и Марат Гельман, и духовенство, и казаки, и художники, и московские эксперты, и вообще все желающие. ​