Борис Михайлов в Манеже, открытия в ArtPlay и на Винзаводе

Оцените материал

Просмотров: 26176

Дневник биеннале. Часть первая

Давид Рифф · 23/09/2009
ДАВИД РИФФ, выбиваясь из сил, смотрит выставки Московской биеннале

Имена:  Анатолий Осмоловский · Борис Михайлов · Владимир Тарасов · Дмитрий Гутов · Ирина Корина · Олег Кулик · Сергей Братков · Юп ван Лисхаут

©  Евгений Гурко

Выставка «Really?»

Выставка «Really?»

Вчера вечером я отправился на первые открытия параллельной программы Московской биеннале и должен сказать, что пришел в ужас. Ни в коем случае не из-за искусства, оно как раз совсем неплохое. А потому что впереди — целый марафон. Как известно, в программе в общей сложности около сотни событий. Что очень и очень много. Во время Великой депрессии дома отапливали кукурузой вместо дров. Так и тут, только ровно наоборот: боритесь с Великой рецессией, раздувая биеннале до гигантских размеров. Поменьше философствования. Искусство на вес. Так всегда бывает, говорили мне многие вчера вечером, пока я перемещался с открытия выставок Бориса Михайлова и Владимира Тарасова в Манеже через ArtPlay на «Винзавод». Но надо признаться, что нет, не всегда. Третья Московская биеннале отличается от первой и второй. И если основной проект в этом году достиг почти музейного уровня, то параллельная программа разрослась до невозможности и зажила своей собственной жизнью.

Раздутая биеннале: пресс-релиз об этом не предупреждает, но у Бориса Михайлова в Манеже вообще-то прямо-таки ретроспектива, организованная МДФ и курируемая Ольгой Свибловой. Строгая, практически академическая развеска старых работ выжимает максимум из этого проблематичного пространства (сам Михайлов называет Манеж «советским салоном»). Выставка дает вполне исчерпывающее представление о главных темах художника: взрывная двойственность советского образа жизни, которая в какой-то момент уходит на задний план и тонет в люмпенизированном сумраке посткоммунистических стихий.

©  Предоставлено МДФ

Борис и Вита Михайловы. «Сумерки». 1993

Борис и Вита Михайловы. «Сумерки». 1993

Проблема только в одном: чтобы по-настоящему вникнуть в глубину и масштаб эпохальной михайловской оптики, потребуется как минимум два часа. Которых, конечно же, нет, если торопливо передвигаться с одного вернисажа параллельной программы на другой. Если рассматривать выставку как жест, то в контексте биеннале он кажется неуместным: слишком тяжелая артиллерия. К самим работам это не имеет никакого отношения (они совершенно великолепны — всем рекомендую), только к способу донесения их до зрителя. Зритель в напряжении. Хорошо, что открытие выставки пришлось на первый вечер, а не на разгар биеннальной кутерьмы.

Читать текст полностью

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:2

  • yasha_kazhdan· 2009-09-24 11:02:44
    Спасибо за интервью с Юпом ван Лисхаутом. А вот сама выставка показалась мне таким самым настоящим "современным искусством". Особенно рассмешила надпись "дети до 16", т.к. со мной был двухгодовалый молодой человек, на которого большое впечатление произвел настоящий огнетушитель лежавший у стены, как предмет, в котором угадываются более четкие функции, менее похожий на стандартизованные игрушки из магазинов.
  • Moskvichka· 2009-09-30 20:01:35
    Посмотрела проект мастерской ван Лисхаута «Город рабов» на Винзаводе. Наверху – фантастический город из объемных макетов, расставленных в пространстве цеха Белого и продублированных чертежами на его стенах. Самая главная схема жизнедеятельности города нарисована так мелко, что не предназначена для рассматривания и прочтения зрителями. Это значит, что главное в проекте - не концепция, а символика и скрытые в ней смыслы. Символика здесь – физиологическая: все здания имеют форму человеческих органов, пищеварительных или детородных. Она наводит на мысль, что это один из вариантов художественного воплощения идеи, что человечество придет к самоуничтожению, в данном случае через поедание и переваривание самого себя. Жизнь настоящих граждан города (не рабов) остается за рамками проекта. Зато о жизни рабов сказано все. Только шесть процентов их численности оставляют в живых, чтобы работать на город. Для этого их обучают в раздельных Университетах. После работы им можно немного отдохнуть в Музее, Публичном доме или Торговом центре. Эти общественные здания своими масштабами отсылают к древнеримским стадионам, термам и домам терпимости. Остальные рабы разделываются на органы, прокручиваются в мясорубках и измельчаются в костедробилках на пищу и воду для граждан. Все это происходит внизу в цехе Красного, пространство которого выглядит как медицинская лаборатория и живодерня одновременно. На столах разложены части и органы человеческих тел. На полу ковыляют и корчатся препарированные рабы. Из мясорубок выползает человекоподобная масса. Минималистский стиль инсталляции – отсутствие натурализма и черно-белая гамма – создает спасительную условность восприятия. Иначе просмотр на сытый желудок был бы немыслим. Все зрелище ввергает зрителя в какое-то сомнамбулическое состояние. Со мной рядом выставку смотрели студенты. Обычно девушки громко переговариваются между собой, хихикают, фотографируются. А здесь молчание было почти что замогильное. После просмотра я впала в какое-то анестезированное состояние: голова была пустой, речь пропала – не хотелось ни думать, ни делиться впечатлениями. Наверное, так действует это искусство. Его не хочется анализировать. Оно воспринимается на пищеварительном уровне. Если мне кто-то умный растолкует, почему это так, я буду ему благодарна.
Все новости ›